Первородная. 2 серия

Легко ли расстроить человека, душа которого полна радости и счастья? Я думаю, да. Однако не всегда это получается. Порой можно долго говорить кому-то гадости в лицо, понадеявшись при этом, что тот обидится, но желания не оправдываются. А бывает, что настроение иногда зависит и от расположения духа окружающих. Момент, когда тебе через один лишь взгляд или улыбку передаются все чувства другого человека. "Плохо ему - значит, плохо и мне". Как раз моя радость и была убита таким способом.
После долгого изнурительного полета, а затем езды в душном автобусе я все-таки встретилась со своей семьей. Настроение у меня было на высоте, а радостью хотелось поделиться со всеми окружающими. Но вот лицо моей бабушки таковым не выглядело. Оно было полно печали. Я поняла это, как только ступила на порог родного дома. Бабушка вышла, чтобы встретить меня, но не обронила ни слова. Она выглядела такой уставшей, будто не спала суток двое. Создавалось впечатление, что моему приезду не рады.

Но я поняла, что сомнения мои были напрасны, после того, как узнала, в чем заключалась тревога в ее сердце.
- Что случилось, бабушка? – уже к этому моменту на моем лице радость начала потихоньку угасать.
- О, моя дорогая, - она, подойдя ко мне, обняла меня так крепко, словно я один единственный родной ей человечек, которого она видит последний раз в жизни, - я так рада, что ты здесь.
По щекам у нее потекли горькие слезы, как мелкие ручейки, впадающие в огромную речку. Она с большой тяжестью вздохнула, будто ей долгое время не давали дышать. В ту минуту мне стало страшно. Я никогда еще не видела бабушку в таком состоянии. Она всю жизнь выглядела бодрой и румяной, будто играла какую-то своего рода роль на сцене, скрывая себя настоящую. Ее теплые мягкие морщинистые руки взяли мои, и она, поникнув, тихо повела меня в сначала в дом, а затем в их с дедушкой спальню. От непонимания того, в каком распоряжении духа она была, я начала чувствовать тревогу, что передавалась от нее. Когда мы зашли в комнату, я увидела дедушку, лежащего на кровати. Кажется, он спал. Лицо у него было очень бледным. Теперь переживания бабушки, отразившиеся на ее лице, стали мне ясны.

- Он тяжело болен, - начала бабушка.
Я чувствовала, как сквозь меня проникает что-то необъяснимое. Словно меня предали, утаив кусочек той правды, что мне следовало знать. В моем сознании обвинить в этом я хотела лишь бабушку. Она единственная, кто все знала и скрывала от меня. А может, просто не говорила?
- Почему ты раньше мне не сказала, почему ты не позвонила? Я бы приехала, - я не смогла сдержать слез.
- Мы не хотели тебя беспокоить, у тебя учеба, экзамены, - бабушка говорила настолько спокойно, что это начало меня пугать. На какой-то момент мне показалось, что ей все равно. Но ее переживания все-таки выдала одна маленькая хрустальная слезинка, которая протекла по ее щеке вновь.
- Никакие экзамены не сравнятся с жизнью человека, тем более родного, - я уже не говорила нормальным обычным тоном. Чувствовалась небольшая истерика.
- Ну и что бы ты сделала? – бабушка со вздохом задала мне вопрос, на который я пыталась некоторое время найти ответ, но в голову ничего не приходило, - ты бы смогла только приехать, поддержать нас, но лучше бы никому не стало, только наоборот. Ты бы не закончила учебу на «отлично», узнав, что где-то там твоим родным плохо.
Тут я с ней соглашусь. Действительно, ни в один момент мысли бы мои не успокаивались ни на минуту! Я бы забросила учебу, вовсе перестала бы ходить в университет, тратя все время на родных, даже после целых четырех лет непрерывного труда. Нужно было признать, что бабушка была права, не говоря всей правды в каждом нашем с ней разговоре по телефону. Она лишь делала, как лучше, и у нее получилось.
Наступила недолгая тишина. Мы молчали минуты две. В этой паузе можно было слегка услышать дыхание дедушки. Он не дышал, а, скорее, посапывал. Казалось, такое его дыхание вот-вот остановится.
- Это можно вылечить? - я спросила бабушку, надеясь на положительный ответ, в котором не была сама уверена, - чем он болен?
- Это рак, - тихо произнесла она, не сумев сдержать слез. Когда она выходила из комнаты, было слышно, как она пошмыгивает носом.
Страх за дедушкину жизнь с каждой секундой становился все сильнее. Знание того, что он болен, было для меня худшей мыслью. Я стояла и пыталась себя успокоить. В голове так и ерзала мысль о том, что это просто сон, так как в реальность мне верить совершенно не хотелось. Тут дедушка открыл глаза. У меня появилась улыбка. Я торопливо подбежала к его кровати и, схватив деревянный стул, присела рядом с дедом.

- Дедушка, здравствуй, как ты себя чувствуешь? – пытаясь скрыть свою тревогу, наконец, заговорила с ним я.
- Ребекка, я так рад тебя видеть снова, - он попытался слегка привстать, но я ему не дала. Господи, он слабел с каждой секундой на моих глазах!
- Шшш, молчи, - я успокаивала его, как ребенка, который не мог заснуть, но он не прекращал разговор.
- Нет, я должен тебе кое-что сказать! – я слегка отстранилась от него, поняв, что мои попытки бессмысленны.
- Хорошо, я тебя обязательно выслушаю, только не сейчас. Тебе нужен отдых.
- У тебя дома, в углу первого ящика комода, посмотри, что там. Ты должна это знать.
С этими словами он снова закрыл глаза. «Нет» - подумала я, неужели он умер. Но бабушка, стоя в дверном проеме, спокойно ответила на мои волнения.
- С ним все в порядке. Он потерял сознание.
- В порядке? Да это же бред! возразила я, чувствуя прилив надежды.
- С этим ничего нельзя сделать, это не лечится, - отвечала она все также бездушно.
"Не лечится!" - думала я про себя. "В любой ситуации нужно надеяться на лучшее, а бабушка потеряла уже всякую веру в хорошее. Скорее всего они и не пробовали узнавать."
С той минуты я осталась жить у бабушки. Дедушку положили в больницу, несмотря на его отказы. Конечно, если бы меня тут не было, бабушка сама бы этого не сделала. В семье дедушка всегда был главой, и если он что-то говорил, то так и было. Если бы он сказал, что хочет провести последние дни дома, без всех этих лекарств и капельниц, бабушка не стала бы перечить его желаниям.
Каждый из дней я навещала деда, с каждым разом надеясь, что увижу в его глазах утихшую боль, а на лице - румянец. Но этого не происходило. День за днем дед увядал как давно сорванный и поставленный в вазу без воды цветок. Я боялась, что любое из моих посещений может оказаться последним. Его страдания разрывали мне сердце, словно это мне было плохо, а не ему. Мои ухаживания не имели почти никакого значения – от них дедушке легче не становилось. И поэтому, как только стала известна определенная сумма, необходимая для операции, я больше не желала ощущать эту боль и поехала обратно в город, решив заработать эту сумму денег.
Приехав в St Claire, такого восторга от большого города как при первом приезде я уже не ощутила. Теперь моя голова была забита мыслями о поиске работы. Это был неотложный вопрос. Поэтому, добравшись до дома, я кинула чемодан с вещами на диван и, не теряя времени, начала искать объявления в интернете.

Но после получаса ничего не обещающих перелистываний веб-страниц я сделала вывод, что менеджеры в этом городе были совершенно никому не нужны. Отсутствие объявлений вызывало небольшую панику. Это как поход в кино. Транслируют новый фильм, который ты очень давно жаждишь посмотреть, но ты не знаешь, остались ли билеты на него и будут ли еще. Бежишь к кассе, в надежде, что там остался хоть один, но когда узнаешь, что твои волнения не были напрасны, что билетов нет, в душе появляется досада. В моем случае – паника от безысходности. Ни одного подходящего варианта и лишь один запасной. Я все еще была официанткой в кафе, наверно! Хоть и не хотелось возвращаться туда, но это очевидно, что выбор не особо велик.
Было два часа дня, когда я вызвала такси и поехала в кафе, где раньше работала. Уже садясь в машину, мне становилось не по себе от мысли, что я тогда просто уехала, никого не предупредив. Охватывала боязнь, что Уильям меня не примет обратно. Можно представить себе его лицо, когда он увидит меня. Как же, приеду я в кафе с просьбой вернуться на прежнее место. Нормальный человек откажет, не задумываясь. Кому нужны ненадежные люди, готовые бросить работу в любое время? Но перебороть эту боязнь просто нужно было, так как не было других вариантов подходящей работы.
Такси остановилось около входа в кафе. Мысленно собравшись, я заплатила за проезд и медленно вышла из машины. Мой удивленный взгляд охватил все здание полностью, как только я подняла голову вверх.

Я заметила, что на крыше кафе стоит совершенно другая вывеска с абсолютно иным названием. Возможно, Уильям решил что-то обновить. Но как выяснилось позже, изменилось намного больше, чем просто «что-то». Еще около секунд десяти я простояла на улице, любуясь внешними изменениями, после чего направилась к входу. Кстати, как я заметила еще в машине, из кафе не доносилось ни голосов, ни музыки. Была мысль: «вероятно, оно закрыто». Но после того, как я дернула за ручку двери, и та открылась, ясно было обратное. Медленно входя внутрь, чувствовалось, как волна удивления охватывает меня, хотя, кажется, я уже знала причину всех изменений.
Место, где я раньше работала, полностью изменилось. Особенно сильно поменялась обстановка. Вместо обычных обеденных мест появились мягкие уголки, на потолке повесили стробоскопы, клубные люстры, поставили сцену. Также появились барные стойки, которых раньше не было. За одной такой из них я увидела Энжелу – одну из официанток этого теперь уже, по-моему, бара. Она сидела, разговаривая с барменом.

- Энжела, привет. А в чем дело? – я подошла к ней и спросила с большим удивлением.
- Хей, привет. Ты куда пропала? – да, она, похоже, была рада меня видеть.
- Да я уезжала, нужно было. Что здесь произошло? – продолжала я, приходя в себя от восторга.
- А, ты про это? Уильям все-таки продал кафе. У нас сменилось руководство.
- Я смотрю, сменилось не только оно, - я осматривалась вокруг.
- Да, это точно. Джеймс сказал, что такое кафе…
- Джеймс? – сосредоточившись опять на Энжеле и чувствуя, что слышу это имя здесь впервые, перебила ее я.
- Да, это он наш новый начальник. Он назначил ремонт – здесь все снесли. Тут вообще все поменялось. Но знаешь, по-моему, так даже лучше. А ты как, вернешься или просто пришла проведать? – она, видимо, тоже в большом восторге от произошедших изменений.
- А? Да, да, он у себя? – я отвлекалась, из-за чего ответ выглядел неуверенно.
- Кто?
- Джеймс этот.
- А, нет. Он только к вечеру приходит, или вообще не приходит. Когда как.
- Ясно, - пронзительно выдавила я в ответ.

«Энжела, оказывается, даже не изменилась. Все такая же болтушка, как и прежде. Интересно, кто-нибудь уволился, ну или взялся на мое место?» - с этими мыслями я прошла за один из дальних столиков, решив подождать, пока вернется Джеймс. Просидела я там примерно полчаса. За это время я внимательно осмотрела весь бар. Изменения были неслабые. Тут не осталось почти ничего прежнего. Помещение стало выглядеть иначе, как-то ярче стало. До трех часов дня кафе было закрыто, но потом здесь народу набралось на целый зал. Я была поражена. В мои последние дни, которые я проводила тут, сюда заходило не больше трех – четырех человек, а сейчас тут просто толпа разных людей, иногда даже делящих одно сидение пополам от малого их количества. Словно это место притягивало толпу как магнит.
Я сидела за столиком, ела мороженое, ждала Джеймса - все это делала, пристально наблюдая за Энжелой. Та почему-то работала без напарницы. Было видно, что она просто не справляется с работой, по крайне мере, одна. Доев свое мороженое, я положила деньги на стол и подошла к ней.

- Эй, Энжела…
- Да, Ребекка, что ты хотела? – она несла в обеих руках подносы, головой придерживала блокнот с ручкой, как обычно придерживают телефон, когда заняты руки во время разговора, и могла параллельно болтать со мной.
- Ты что, одна работаешь?
- Вообще, нет, - неуверенным голосом. - Сегодня со мной еще Рикки работает. Она просто попросила подменить ее. Где-то через часа два она должна прийти. У нее ребенок заболел. Она сейчас с ним возится, - неся еду за столики, отвечала она.
- Мм, ясно.
- А что?
- Да это я так, просто смотрю, что ты не справляешься одна.
- Да уж.
- Я могу тебе помочь. Хочешь? – предложила я, сама от себя не ожидая.
- О, это было бы просто здорово, - ответ был дан с таким облегчением!
- Отлично, а то я тут со скуки умру скоро, - если быть честной, я не соврала. Сидеть за столиком целых полчаса, ничего не делая при этом, я устала. Конечно же, мне стало скучно, - я тогда сейчас переоденусь и к тебе присоединюсь, да?
- Конечно. Кстати, я так и не поняла, ты решила вернуться, да?
- Надеюсь на это, - с каким-то сомнением ответила я. - Я Джеймса жду. Хочу, чтобы он меня сюда обратно взял, - доставая из сумки форму, сказала я.
- Я уверена, он возьмет. На твое место пока никого еще не брали.
Я быстро переоделась в форму официантки и, взяв блокнот, пошла обслуживать клиентов. Вспомнилось то первое ощущение, когда я только сюда пришла устраиваться. Уильям мне подробно объяснял, что и как нужно делать, а сейчас я начала работать, уже все зная. Поначалу было как-то непривычно – атмосфера поменялась, народу было много, а соответственно, заказов тоже. Но стоило привыкнуть, раз уж я решила сюда вернуться.
Уже через час я полностью вписалась в эту отнюдь не тихую обстановку. Хоть и казалось, что это место предназначено для более громкой музыки и энергичных танцев, народ не переставал прибавляться даже в дневное время. Мои пальцы вновь ощутили, что значит быстро строчить кривым почерком буквы на мягком прогибающемся от отсутствия твердой поверхности блокноте, на лету схватывая пожелания клиентов. Я была целиком погружена в работу, получая от нее огромное удовольствие и забыв, что пролетает драгоценное время. Забыв, что оно вообще существует! Каждое мое движение делалось будто по неволе, так, как танцуют люди под музыку, до этого немного выпив и слегка опьянев.
Время летело незаметно. Яркий день сменился еще более ярким вечером.

Сквозь решетчатые окна бара проникали огни ночного города. На небе по одной стали проявляться яркие точки, сияющие своей белизной, - звезды. Лунный свет проникал на дорогу и предгорья. Казалось фонари, освещающие путь автомобилистам, были вовсе не нужны. С наступлением темноты в баре поселилась яркая синяя сфера. Музыка в колонках стала сильнее отбивать ритм – порой становилось не слышно своего собеседника. Будто сейчас наступило то самое время для вечеринки. Людей становилось больше – почти весь зал стал заполнен. Вскоре на смену Энжеле и Рикки, которая, кстати говоря, так и не заявилась, пришла Мираж с Элисон.
- Твою ж мать! – воскликнула я, набирая силу в голосе.
Тут я поняла, что попросту зря потеряла целый день! Джеймс так и не пришел. А Рикки повезло – возможно, я спасла ее задницу от увольнения. Все, что было из приятнейшего за вечер – 16 долларов и 30 центов чаевых.
- Просто прекрасно! – внутри меня появилась злость.
На часах в телефоне уже было почти девять вечера. Выпустив очередную порцию воздуха из легких, я нервно бросила блокнот на барную стойку.
- Так, все. Я домой, - высказала я Энжеле, злобно уставившись в пол и подняв взгляд на нее. Та отнеслась к моим словам так, словно вообще не ей адресовано было. Она кивнула мне в ответ. Ее взгляд был устремлен чисто только на карандаш. Тот кажется был сломан. Губы на лице Энж складывались в милую улыбку. Ей оставалось только головой мягко мотать из стороны в сторону, чтобы я подумала, что в ушах у нее играет MP3 – плеер.

Меня это чуток взбесило. В тот момент вообще все кругом стало раздражать. И чтобы не сорваться ни на ком из посетителей, я бросила весь гнев на собственные мысли. К примеру, мне хотелось при первой же встрече убить Джеймса за его поведение. Как устраиваться на работу, когда не можешь найти владельца? «А никак!» - прозвучало второе я в моей голове. «Уже давно нам обеим ясно, что никого ты не дождешься» - не переставал говорить голос.
- Да уж, не то слово, - продолжала я сама с собой уже вслух, все еще вглядываясь в пол.
В следующую секунду я накинула сумку на плечо и, не переодеваясь обратно в повседневную одежду, поспешно пошла к выходу. Мой взгляд лишь раз бросился назад, но этого момента хватило, чтобы столкнуться лицом к лицу с человеком, одновременно со мной открывающим дверь.

- Извини, - выскочило из моих уст, пока я крутила головой из стороны в сторону из-за растерянности.
- Да ничего, - прозвучал мужской голос. В нем отчетливо слышалась небольшая усмешка и слишком вежливый тон.
Я подняла голову вверх, немного желая рассмотреть того, перед кем извинилась. Это был парень, явно старше меня года на три. Его темные волосы были ровно уложены, словно отражая симметрию с обеих сторон лица. Черная одежда – куртка и джинсы, скрывали его большую мускулатуру. Кожа была бледна, будто кто-то держал его в холодильнике несколько дней. Лицо приняло такой вид, словно он кого-то узнал, глядя на меня. Парень всего на сантиметра два пригнулся ко мне, а впечатление, что повис надо мною полностью. Взгляд его до невозможности светлых зеленых глаз отталкивал меня, но в то же самое время деться было некуда. Похоже, что он, видя мое не особо доброе в тот момент лицо, пытался усмирить ту раздраженность, что охватывала меня. Но уже долей секунды позже его зрачки стали шнырять, разглядывая меня, а веки щурились, словно подозревая в каком-нибудь совершенном мною преступлении. На секунду я даже перестала дышать, ощущая жуть от его взора на себе. Но в следующую он словно прочитал мои загнанные в тупик мысли и отстранился от меня. Я же почувствовала некое облегчение со своей стороны.

- Я Джеймс, - произнес он с какой-то неопределенностью, все еще блуждая глазами по моему лицу.
«О, это здорово» - всплыло в моей голове, «ты дождалась все же, поздравляю» - я подняла голову и взглядом устремилась в дверь, резко и нервно выдохнув нагретый злобой воздух.
- Полагаю, владелец? – высказала я, мгновенно толкнув глаза на него, словно навела прицел оружия, готовясь выстрелить.
- Точно, - ответил он, продолжая пялиться на меня, будто я сказала сверх умную вещь.
Я начала мысленно успокаиваться, представив свое настроение, как разрушенную постройку из конструктора, которую необходимо восстановить. Нужно было не тянуть уже и без того задержавшуюся паузу, а начать разговор о работе.
- Я весь день вас жду и хочу спросить, не… - я плавно начала беседу, но моя речь прервалась сама собой, чувствуя присутствие какого-то шанса на удачу, когда я кинула взгляд на барную стойку. Я хотела продолжить говорить «…не нужна ли здесь еще одна официантка», но в голове возникла совсем иная идея. За весь день я не видела, чтобы за персоналом кто-то следил. Обычно это работа администратора, ну, или так называемого менеджера. И, по всей видимости, такого здесь не находилось. Зато это была отличная возможность для меня. Парень вопросительно кивнул головой влево, приоткрыв глаза сильнее. Решив не упустить этот шанс, я продолжила, – …не нужен ли вам администратор?
- Вообще-то, было бы кстати, - он ослабил взгляд и невольно схватился рукой за свою шею. - Ты предлагаешь в качестве него себя?
- Ну, да, - пожав плечами и вывернув на момент губу, ответила я.
- Отлично, но мне нужно твое резюме и документы, - настойчиво продолжал он, лишь раз моргнув за целую минуту нашего общения.
- Вы меня возьмете? – появилась радость в моем голосе, но я, как могла, продолжала оставаться предельно серьезной в разговоре.
- Да, если у тебя бумаги с собой.
- О, конечно, - из джинсовой сумки я достала белую папку и протянула Джеймсу. Он поспешно взял ее у меня, как-то жадно открыл и, пролистав всего пару страниц, захлопнул и снова бросил взгляд зеленых глаз на меня.
- Ты принята, - холодный голос прорезал мой слух.
- А какова моя зарплата? – этот вопрос поставил в смятение и меня, и Джеймса.
- 10 долларов в час, идет? – мягкая улыбка появилась на его равнодушном лице.
- Часы работы? – не обращая внимания на его вопрос, нацелено задала я свой.
- С двух до восьми, - взгляд стал серьезней.
- Идет, - с уверенностью выдохнула я.
- Ну тогда до завтра, - Джеймс толкнул дверь легким движением руки, по-моему даже не напрягая ее, и наклонил голову в ту же сторону, - и давай на «ты»?
Моя ухмылка означала взаимность. Я развернулась, собираясь выходить.
Странное ощущение, как будто я нахамила или нагрубила кому-то, охватывало меня. Я шла посреди пустой дороги, полностью уверенная в том, что ни одна машина меня не собьет.

Глаза мои слипались от усталости, а изо рта то и дело каждый раз вырывалась сонная зевота. Хоть и летний, но до жути ледяной воздух обдувал мои голые ноги, мчась все дальше и при этом не кончаясь. Белая футболочка и синие джинсовые шорты – типичная форма официантки - не спасала от ядовитой мерзлоты, пронизывавшей мое тело. Но я продолжала шагать, делая вид, что мне совсем не холодно. А может, я просто пыталась расслабиться, чтобы сильный холодный поток воздуха пролетал сквозь меня. Чтобы я его не ощущала. В любом случае делала я все это лишь для того, чтобы, просто не замерзнув, добраться до ближайшей станции метро, сесть на быстро мчащийся поезд и попасть поскорее домой. Звонок мобильного телефона заставил меня опомниться и остановиться. Пришлось ответить.
- Дааам, - с протяжной интонацией говорила я лучшей подруге, отвечая на звонок.

- Нет, ну ты нормальная? – она обрушилась на меня как лавина с горы.
- Думаю, да, а что? – в моем голосе звучали нотки радости.
- Ты бы хоть предупредила, что уезжаешь. Мы тут тебя уже обыскались. Только потом дошло позвонить твоей бабушке и спросить, где ты, - Джессика слегка прокричала в телефоне.
- А что, случилось что-то? - небольшая тревожность выразилась на моем лице.
- Нет.
- Тогда чего ты так разоралась? – можно было расслабиться.
- Потому что предупреждать надо.
- Так ведь ничего не случилось же.
- И что?
- Тогда зачем меня искать?
- Не поняла...
- Ну ты сказала, что вы меня тут обыскались.
- Короче, неважно. Друзья ведь нужны не только на те случаи, когда что-то случилось! Приехала и ладно. Как дела? – она резко решила сменить тему.
- Не так хорошо, как хотелось бы. Дедушка заболел, нужны деньги на операцию.
- Мда. Что собираешься делать?
- Приехала обратно, буду стараться заработать их.
- Ясно. Ты сейчас где?
- Домой иду.
- Откуда идешь?
- С работы, я теперь менеджер!
- Поздравляю, а что дома делать будешь?
- Не знаю. Ничего. Наверно, спать лягу.
- Хочешь, я приеду, посидим как раньше? Все-таки давно не виделись.
- Давай...
- Ты сейчас где?
- Все еще домой иду! – рассмеялась я.
- Я имею ввиду, где ты все еще домой идешь?
- Мимо Fountain North.
- Будь там. Я тебя сейчас заберу.
- Ладно, - мой, словно равнодушный ко всему голос, отвечал таким тоном на все ее вопросы.
- Жди.
Я окончила разговор и бросила телефон в сумку. От звонка вечно веселой Джессики у меня у самой настроение повысилось по шкале от двух до всех десяти. Момент, когда вся напряженность ушла, и мне казалось, что никаких проблем вовсе не существует. Яркий месяц продолжал освещать дорогу, а я купалась в лучах его свечения. Посреди совершенно пустой улицы мое тело стало медленно кружиться, словно вальсируя на сцене, пока в глаза мне не попал яркий белый свет от огней машины.
- Ребекка, ты что творишь? – ошарашенный взгляд Джессики бросился на меня.
- Выключи фары, - вымолвила я, тря руками область вокруг глаз. Ее машина ослепила меня на секунду.

Джесс выполнила мою просьбу, после чего вышла из машины.
- И что это было? Я тебя чуть не сбила! – вскрикнула она.
- Просто кто-то не умеет водить тачки, - викинула я со смехом и в голосе, и в душе.
- Ага, или просто кто-то не знает, где именно находится тротуар, - возразила она, - садись.
Уже через пятнадцать минут мы были у моего дома и выходили из машины. Я, медленно открывая дверь, уже чувствовала, как в легкие пробирается морозный вечерний воздух. Это именно то, чего так мне не хватало в ту минуту. Запах бензина в машине Джессики просто травил меня изнутри. Приступы тошноты были нескончаемы.
- С тобой все нормально? – тревожно спросила меня подруга.
- Да, я почти в норме, - заверила ее я.
- Ну, в таком случае, может, сначала ты поможешь мне, прежде чем поднимемся к тебе? – она, обойдя машину, подошла к ее крошечному багажнику и облокотилась на него. На лице выступила ее фирменная хитрая улыбка, а глаза только поддакивали ее поведению. Я вспомнила момент в университете – нашу первую встречу. Это ее выражение лица, неистово убеждающее, наверняка, помогало ей в жизни не слабо. Она нередко использовала его и на мне, от чего по телу бежали мурашки, и я понимала, что не смогу ему противостоять, - это мне особо не приносило радости.
- О, ну да. Как я могла забыть! – сгорбившись от легкой досады, простонала я. – С пустыми руками ты ко мне никогда еще не приходила.
Она кивала, подтверждая мои слова, и все еще хитро улыбалась. Я надула губы и, нарочно сгорбившись, подходила к подруге.
- Что на этот раз? – продолжала я говорить так, словно слишком устлала за эти пять минут общения.
- Хоо, да так, мелочи, - она открыла дверцу багажника, а затем уставилась на меня снова.
Глаза мои распахнулись, как двухстворчатые двери огромного замка. Не выдержав свои мысли от всего увиденного, я бросила их на Джесс:
- Ну ты совсем что ли?
В багаже лежали пакеты, полностью набитые всякой вкуснятиной, причем вредной. Чипсы, колу и многое другое Джессика приносила каждый раз, когда мы встречались у меня. Она, видимо, без всего этого уже жить не могла.
- А что такого?! – полный неясности голос подруги раздался в голове.
- Ты когда-нибудь испортишь желудки нам обеим! – высказала я ей с довольно серьезным и в то же самое время смешным видом, после чего нас обеих накатила волна смеха.

Я взяла пакеты, и мы, разговаривая, поплелись в мою квартиру. Кроме еды, если можно так назвать набитые до предела пакеты, Джессика прихватила с собой диски, на которых были записаны фильмы, музыка. Почти до самой ночи мы провалялись на диванах, смотря то ужастики, то комедии и ели всю эту гадость, что купила Джесс.

Каждый актер того или иного фильма казался нам на подозрение смешным. Стоило улыбнуться кому-то одному из нас, как вторая уже подхватывала этот веселый ритм, после чего наш милый приятный смех превращался в дикий ржач. Да, так обычно происходило с нами всегда, когда мы долго не видимся, а потом вдруг решимся провести время вместе. Только на этот раз помимо всяких вкусняшек моя горячо любимая подруга прихватила текилу. И, по-моему, не сложно догадаться, что произошло дальше;
- Будешь? – хрустя чипсами, предложила выпить мне Джессика.
Я посмотрела на нее, и по моему лицу, наверно, можно было прочитать что-то типа «ты еще и спиртное захватила?», но руки мои все равно тянулись попробовать очередную дрянь.
- Давай, - с усмешкой говорила я, продолжая улыбаться.
Из кухонного шкафа я достала два круглых ограненных бокала и, звеня ими, подходила обратно к дивану. Джесс в это время пыталась ножом открыть бутылку до жути крепкого спиртного напитка. Когда у нее получилось, она с легкостью плеснула в тонкостенный стеклянный сосуд содержимое, и то не обойдясь без промаха. Жидкость пролилась на пол, образовав маленькую лужицу. Даже здесь Джесс не смогла сдержать свое хихиканье, которое сразу же привлекло и мое.

- Только немного! А то кое-кому еще завтра на работу топать, между прочим! – «серьезность» моих слов не могла не заставить смеяться нас обеих.
Через полчаса наши тела, словно размякшие в горячей ванне, распластались на диванах. Я совсем слегка держала бокал в руке, поэтому тот мог вывалиться в любой момент. Полностью расплывающиеся фигуры перед глазами толком не могли отразить всю картину полностью. Над моей головой повисла отнюдь не маленькая ветка комнатного цветка. За метра три от нас по телевизору тихо шел фильм, за окном бушевал неслабый «ветерок» , по окнам барабанил дождик, а над кухонной тумбой беспрерывно тикали часы, нарушая всю эту обстановку. Чуть позже Джесс съехала с дивана, и я лишь теперь смогла четко разглядеть ее фигуру, сидевшую на полу и пьющую с горлышка уже, наверно, третью бутылку текилы.

- Че-то тухло сидим, - возразила я, вглядываясь в ее пьяные глаза, то и дело плавающие в моем поле зрении.
- Да, согласна, - сделав еще глоток, ответила она. – А знаешь что? Нам не хватает музыки! – она попыталась быстро встать, показывая пальцем вверх, но ее резко шатнуло, поэтому она грохнулась на диван. Бутылка вывалилась из ее рук и разбилась, - ой! – пронзительно тихо выдавила Джесс.
- Да, – рассматривая полупустой бокал, задумчиво говорила я.
В следующую минуту, кое-как встав с мягкой мебели, моя подруга поперлась кривой походочкой к DVD – проигрывателю и включила песню «Everybody dance now». Поворачиваясь, а после, подходя ко мне, она то и дело виляла бедрами и мотала руками в разные стороны. Губы состряпались в утиную улыбочку, а глаза медленно то закрывались, то открывались. Вскоре она стала, подпрыгивая, мотать и головой. Выглядело все это чертовски смешно. И так, пока она не подошла ко мне и не потащила меня «танцевать».

Джесс прибавила громкости на телевизоре до ста процентов, после чего мы стали беситься, прыгая и швыряя подушки друг в друга. Нас разнесло от алкоголя, поэтому каждую секунду обеих качало то вправо, то влево. Но все это длилось недолго. Соседи не выдержали такой шумихи в три часа ночи. Мужчина в возрасте сорока лет с нижнего этажа поднялся к нам наверх, чтобы сделать замечание. Но как только он высказал нам все, что хотел, Джессика яростно запустила в него пустой бутылкой текилы – одной из тех, что остались целыми.
- Ха! Не попала! - выкрикнула я в момент, но увидев через чур грозное выражение лица соседа, заткнулась, держа руку у рта и издавая смех, больше похожий на хрюканье свиньи.
Бутылка разбилась о стену, оставив мокрое пятно на обоях. Дальше Джесс обматерила соседа всеми возможными гадкими словами, после чего тот ушел, пригрозив нам полицией. Еще минуту я стояла и смотрела на нее с отчаянием, можно было сказать, что сейчас заплачу. Но как только Джесс улыбнулась, я истерически засмеялась в ответ. Музыка прорывала нам перепонки, но мы вели себя так, будто ничего особенно страшного не происходит.
- Пора валить! – с внезапностью выкинула Джесс.
- Зачем, мы же так прекрасно проводим время, - говорила я, закатывая глаза и махая руками, - да и куда?
- Щас копы нагрянут! Пошли, - она говорила это серьезно, хотя слышать такое в тот момент было забавно.
Джесс, шатаясь, подошла ко мне, схватившей бокал, чтобы выпить, и потащила на выход.
Полностью босые и в пижамах, мы только минуты три спускались по лестнице, с которой, кстати говоря, Джессика чуть не свалилась. Но далеко мы не ушли. На улице нас ослепил мигающий свет полицейской машины.

Это же время – 03:16.
Парень сидел в темной комнате за компьютерным столом, всматриваясь в каждое слово в тексте резюме одной девушки. Он почти сливался с той тьмой, что окутывала его. Свет от жидкокристаллического экрана монитора четко очерчивал его силуэт. Рядом с ним лежали другие бумаги, документы, которые говорили бы многое о личности девушки, устроившейся к нему на работу сегодня. Парень уже просмотрел их, как и только что отложенное им резюме в сторону. Пальцы Джеймса с охотой опустились на клавиатуру компьютера, лежащую на столе.

Они стали быстро стучать по ней, что создавало ощущение бега табуна лошадей. Мертвенно бледные губы были разжаты, хотя сам парень напрягся до невозможности. Его глаза бегали по тексту перелистываемых им веб-страниц. Веки были прищурены, будто он искал то одно единственное слово, что подтвердило бы его мысли. И среди фамилий в списке, что был в базе данных, он нашел ту, которая ответила на все его вопросы. Полная информация о человеке удовлетворила его желание узнать о нем. Ребекка Уотсон.
«Это она!» – парень мысленно произнес одну фразу с уверенностью в ответе на множество давно заданных им вопросов.